«У меня собственный вкус, нелогичный, где-то сумасшедший»: интервью с Олей Закаидзе

— Девять лет я проработала в пресс-службе Chanel, сначала занималась направлением VIP, где мы формировали такой локальный Chanel-gang или «друзей дома», как сейчас все это все называют. Потом я стала заниматься fashion-дивизионом, и в сумме пять лет отвечала за связи с общественностью в направлениях «мода» и «селебрити», но это, если говорить по должностной инструкции.

Когда случился 2022 год, стали прилетать задачи вне Chanel, и я начала понимать, что мир меняется. В это же время я принесла свои шубы на перешив в Nereja, где, так сложилось, начала работать в выходные дни. С клиентами бренда у меня случилась химия и, оказалось, что я умею продавать. Это не только про «толкнуть» вещь, а про базовую коммуникацию с человеком, когда ты ему желаешь хорошей покупки и готов сопровождать его в дальнейшем взаимодействии с брендом. Я иногда шучу, что я продавщица, но, в принципе, нет разницы, как себя называть. Я занимаюсь продажами и стараюсь делать это ответственно. Клиент базового люкса — это очень крутой клиент, знающий, понимающий, и в коммуникации с ним важно учитывать, что ему нужна искренность, а не просто покупка. Любой хочет к себе теплого отношения, помимо хорошо посаженных вещей. Эта клиентская история чем-то очень похожа на работу в пиаре: в любом случае ты должен осчастливить человека.

— Нет, у меня аллергия на пиар. Я вспоминаю свою тяжелую историю, когда, например, приходилось заниматься гест-менеджментом, и это совершенно не для меня, я в этом плоха. Это должны делать опытные люди, а я не могу, потому что очень нервничаю и не люблю нарушать чужое личное пространство. Да и за маленькие деньги этим заниматься неинтересно, а за большие – страшно. Поэтому это не моя история. После долгой работы в Chanel я очень неплохо понимаю, что такое комьюнити, но могу работать с людьми только тогда, когда они меня правда вдохновляют, а лгать об этом очень тяжело. Когда я работала в пиаре, то по-настоящему любила это дело, а сейчас я не готова к такому труду.

— На самом деле я занимаюсь этим уже 10 лет. Я очень долгое время была не уверена в себе, поэтому было стыдно называть себя персональным стилистом. Сначала это было больше хобби чем работой, а потом я провела 12 часов с клиенткой, разбирая ее гардероб, и поняла, что все-таки я многое могу и мне доверяют как профессионалу. Мой путь в стайлинге начался с того, что я очень неплохо чувствовала людей, у меня был собственный вкус, нелогичный, где-то сумасшедший, но при этом не грязный. Людям нравилось, как я выгляжу, и они могли попросить совета или предложить мне заняться их стилем, это и помогло найти первых клиентов.

— Есть базовая история, связанная с вайбом. Сегодня очень любят, когда человек передает определенное настроение. То, как ты живешь, как ты работаешь: встал там, что-то одел, где-то закрепил, и все это будучи собой, будучи вайбовым. Есть другая история, когда стилист работает на идеальную картинку. Это уже не про энергетику, а про результат и попадание в тренды. А мне важно, в каком настроении человек остается после работы со мной. Самое главное — когда клиент пишет, что ему все понравилось, и для меня этого достаточно. Мне просто классно от осознания, потому что любой стилист нужен человеку, чтобы лучше понять себя.

— Для меня Света (Светлана Вашеняк — основательница бренда Nereja, стилист и бывший исполнительный фэшн-директор Vogue. — Прим. «Фокус мода»), помимо того, что она является близким другом, это человек, которым я восхищаюсь. Я ее люблю и вижу, как она вкладывается свое дело. Есть еще крутые кейсы: Ибрагим Гатциев, Ксюша Смо, буквально живущие модой, Паша Харатян, аскет и скромник, который мне очень импонирует как человек.

— На самом деле, сначала мне казалось это глупостью но я решила перебороть себя и просто попробовать. И как-то все закрутилось, стало забавно. Сейчас мне 36 лет, я мать семимесячной дочери, и, наверное, эта история уже не так мне интересна. Я живу в другом темпе.

— Нет, вообще. Я не люблю это, и не понимаю, как можно наряжать ребенка. Главное — это комфорт дочери, поэтому я одеваю ее в базовые бодики.

— Я люблю свое пальто из оцелота, ношу его постоянно. У меня есть сумка, вся покрытая стразами, я купила ее за две тысячи рублей в марте прошлого года, и вроде она небольшая, но все туда помещается, в том числе и памперсы. Особенно люблю изделия, которые мне вяжет мастерица Ира Мотева. Недавно она связала мне сумку как раз того же размера, как моя любимая. Много вещей Planta Rosa, я очень люблю их и ношу постоянно.

— Я точно не избавлюсь от своих сумок Chanel, планирую отдать их дочери. И я правда очень люблю свое пальто из оцелота — никому его не отдам, наверное, меня и похоронят в нем.

— У меня есть сумка Hermès Birkin, которую мне подарил папа, когда мне было всего 18 лет. Интересно то, что я до сих пор не знаю, оригинальная это сумка или подделка. Как-то я пришла с ней на работу, а там лежали памперсы или что-то в этом роде. Все удивились «Ого, у тебя есть Birkin?» Я призналась, что даже не знаю, настоящая она или нет: все, конечно, предложили проверить, а я не хочу этого делать. Хочу, чтобы эта Birkin осталась для меня историей об отце, тем более, что я не коллекционирую вещи. Еще есть любимая сумка Chanel грязно-белого цвета, она большая, и в нее все влезает, даже ноутбук. Сумка не из тех, что iconic, но с ней удобно.

— Базово мои вещи всегда сочетаются, а стиль для меня это про лайфстайл: я задаю себе вопрос «как я хочу выглядеть сегодня?» и отталкиваюсь от ответа. Но иногда образ складывается чисто из соображений удобства. Так, например, я надела бэгги-джинсы и подпоясала их ремнем Gucci, потому что другого не было. Вышло ли это модно? Нет, но когда у тебя на руках дочь, то нет разницы, выглядишь ли ты модно.

— Во время беременности я ничего не покупала и ходила в основном в одних и тех же штанах, меняя только верх. Это были штаны Oysho, сначала одни единственные в черном цвете, а потом добавилась еще пара. В беременность мне почти не хотелось выкладывать луки: это состояние мне казалось слишком личным.

— Я люблю 90-е, но не минималистичные, а время супермоделей: роскошь Клаудии Шиффер, Кристи Тарлингтон и Наоми Кэмпбелл. Кристи мне нравится до сих пор, даже не ее внешность, а то, как она живет и подает себя — естественно и сбалансированно.

— Пальто из оцелота, классическое пальто из норки, и сейчас очень популярен хорек, его покупают самые стильные клиентки, в том числе Роузи Хантингтон-Уайтли.

— Я бы пошла к Саше Терехову, в его бренд Sashaverse, потому что я его очень люблю и как человека, и как дизайнера. Мне кажется, что он именно тот редкий типаж людей с чистой душой, к которым хочется тянуться.

— Я очень редко пользуюсь парфюмами, но у меня есть один особенно привлекательный — Hermès Ambre Narguile, единственный, которым хочется душиться. Кстати когда-то был флакон Chanel №5, его классическая версия.